Мои перчатки слишком дорогие, чтобы бросать их в кого попало.
Автор: Leroks.
Бета: Mister_Key
Отказ: Герои и мир принадлежат Кубо Тайто.
Категория: джен
Пейринг: отсутствует
Рейтинг: G
Жанр: agnst
Примечание автора: процесс редактирования не определен.
Кат.В жизни каждого есть ситуации, о которых лучше не вспоминать и вещи, которые постоянно о них напоминают.
Теплое, все еще набирающее силы, но уже начинающее припекать солнце, несмотря на стеклянную преграду, пронзало комнату сотнями тончайших копий, забрасывая десятки пылающих огненных ядер. Скользящие лучи наполняли комнату густым и ослепляющим золотом тысяч маленьких огней – светом, отражающимся от бессчетных пылинок, слетевших с книжных полок. Они нехотя, медленно оседали на пол, словно осознавая, как только они прикоснутся к земле, иллюзия и очарование, порожденные игрой света, исчезнут, и волшебные фонари превратятся в частицы серой грязи.
Во время Золотой недели* полагается высаживать деревья, чтобы через много лет, проходя мимо цветущего парка, остановиться на мгновение, посмотреть на зеленое море и оживить в памяти день, разделенный с нынешним годами.
« В тот год была такая же ранняя весна.»
Бережно вырезать из тонкой ткани ярких рыб, а после наблюдать, как стая речных самураев, только что созданных тобой воинов, преодолевает сопротивление ветра. И через много лет, найти в ящике стола аккуратно сложенную струящуюся материю, такую же яркую, как и в тот день.
«В тот день стоял полный штиль, поэтому мы натянули леску меж двух столбов за домом и тканевые карпы висели тяжелыми тушками, будто удачный улов, вялящийся на солнце.»
«…мы с отцом когда-то запускали фейерверки!»
«… мама подарила мне куклу.»
«В прошлом году мы с семьей ездили в Осаку, и ты знаешь…»
А те, у кого ничего нет, смотрят в окно и листают страницы.
А еще можно убраться в квартире, ведь кроме него некому мыть окна, оттереть пол, выгнать забившегося между рам паука, с изумлением рассматривать колтуны пыли, извлеченные из под кровати, с удивлением обнаруживать давно пропавшие вещи.
Яркий свет вспыхивал на стеклах, заставляя морщить лоб, прикрываться рукой и зажмуривать глаза. Чтобы что-то увидеть, нужно смотреть из тени. Ишида сидит на полу, изменив любви к чистоте и аккуратности, не замечая как хлопья мягкой пыли оседают на черные брюки. Он зачарованно листал страницы.
Урью считал себя взрослым, жестким, трезвомыслящим человеком, лишенным сантиментов, он и был им, доказывая это ежедневно. Все делал сам. Но поступил, как и большинство гораздо более взрослых людей, в поисках игрушек для своих отпрысков, распечатавших коробки с чердака, где лежит их детство. Вскрывают пакеты, плотно запечатанные матерями, теребят плюш, крутят ножки игрушечных человечков.
Игрушек у Урью почти не было. Как-то отец купил ему железную дорогу, с черным паровозом, с яркими, красными подшипниками и ослепительно блестящими серебристыми шатунами. тянущим за собой десяток реалистичных вагонов – расписной ресторан, фуры с углем, грузовой отсек и пассажирские вагоны. Поезд ехал по кругу, громко гудя взбирался на горку, заезжал под мост… а Ишида младший в это время вышивал «Q» на папином платке. Рюкен хмурился и смеялся, а на следующий День Рождения подарил ему то, что Урью сейчас бережно держал в руках.
Куросаки, зашел в начале недели, всем своим видом выражая недовольство, и нарочито грубым голосом позвал Ишиду в мир красочных цветов, распускающихся на небе, зеленых крон, дрянных флажков, напечатанных на глянцевой бумаге и бьющихся на ветру атласных карпов.
Прошлым вечером звонила Иноуе-сан, несла несусветный и очаровательный вздор, который перестаешь воспринимать уже через пару минут, а говорила она много. Заботливым, но немного рассеянным голосом справилась о его делах, не скучает ли Исида-кун? Еще было что-то насчет фасоли и шоколада, лука и любимой еды, не хочет ли он отведать ее стряпни завтра вечером. Ишида вежливо отказался, сославшись на несуществующих друзей и несуществующие планы. Он любил мисо из макрели и терпеть не мог лук, фасоль и наивные кулинарные потуги. Позже он всерьез подумывал перезвонить, ведь у Орихиме нет ни матери, ни отца, только ее заколки. Они могли бы вместе посмотреть «Бура-Рей» и поужинать в дешевом кафе, разнаряженному к празднику.
Но, отвечая на оба приглашения, Урью растерянно тер переносицу рукой и поправлял очки. Разумеется, он отказался.
Книги, бумага не слишком хорошего качества, черно-белые, но обильно украшенные иллюстрациями страницы без целлулоида. Мальчик даже удивился подобному подарку и украдкой, беспокойно, оглядывал отца. Он уже знал, как зарабатываются деньги и чем грозит их отсутствие. Впрочем, Урью был сообразительным ребенком, он и внимательно пролистал небольшой, богато оформленный том. И обиженно отложил книгу в сторону, ненужная ему вещь. Как будто тебе на Рождество дарят новые носки, вещь необходимую, обыденную, не приносящую радости и скрывающую за собой лишь желание сэкономить деньги. По разным причинам, конечно же, но обида, разочарование и ощущение обмана и неправильности происходящего от этого не проходят.
Позднее казалось, что Рюкен ждал многого, делая сыну подобный подарок. Месяц спустя он, с необычайно серьезным лицом пытался расспрашивать Урью о прочитанном, о записанных на страницах людях, обсуждать изложенное, дожидался ответа и ничего не услышал.
Урью играл с соседскими детьми, лазал через заборы, воображал шалаш в ветвях поваленного дерева, убегал, нажав на звонок местной управы, десятки раз скрывался а однажды был пойман. Штопал разодранных, печально смотревших черными бусинами плюшевых медведей всех цветов и размеров, которых приносили ему со всего двора: « Ишида-кун не станет ругать за оторванную лапу!» Помогал деду с домашними делами, изумленно распахнув глаза, жадно слушал рассказы о навсегда потерянном прошлом, постепенно становившиеся легендами. А книги стояли на полке, за стеклом, и у него не было времени да и желания, чтобы потратить время на них.
Ишида младший очень расстроил отца. Позже тот тихо говорил с дедом за закрытыми дверями о том, что то Сокен испортил его сына, рассказывая никчемные рыцарские баллады, ребенок растет сам по себе, дурное влияние, о самом Сокене, о семье, которой нет, делах, на которые стоило бы обратить внимание. Говорили допоздна, пока отец не хлопнул дверью в расстроенных чувствах, проявлять которые он крайне редко себе позволял, а дедушка с бесцветным, ничего не выражающим лицом еще долго смотрел на дверь. Это подсказывало, случилось что-то серьезное.
На следующий день Рюкен с улыбкой вручил Урью книжку «Дораэмон** научит тебя читать». Отец сказал: « Тебе пора учиться». Но Урью уже давно умел читать. Мальчику еще никогда не было так стыдно. Теперь он редко видел отца.
Когда ты, последний листьев на ветви могучего, умершего дерева, возвышающегося над лесом безжизненным остовом, сквозь сухие, голые ветки сможешь увидеть буйство зелени молодого рода соседа. Изредка вдыхать свежесть, принесенную ветром, но каждый день дышать стоячим затхлым воздухом. Как будто ты находишься у постели умирающего, воздух пропитан едва слышимой гнильцой, за окном светит солнце и продолжается день, никому нет дела до того, что творится в твоем доме. А когда твой пожухший сосед неожиданно отрывается от ветки и медленно, постепенно скрываясь от глаз за зеленью, исчезает навсегда. Тогда же ходит последний, кто мог бы понять твои мысли и чувства.
Ишида видел что-то в корне неправильное в том, что делал его род, это «что-то» было во сто крат хуже жестоких иллюзий, предлагаемых шинигами, вечного голода холлоу, бесконечной борьбы снявших маску. «Что-то», не дававшее надежды на встречу, «что-то», что делало жизнь невыносимо яркой, а ее конец ужасающим кошмаром, которого не дано избежать. А сама жизнь лишалась смысла. Это во имя, для кого-то? Но умершим от этого не станет легче. И тем людям, самым разным, которые верят в сказанное: «Я буду ждать вас и мы обязательно встретимся.»
Ты живешь там, где на тебя возлагают большие надежды и ждут куда большего, чем от твоих ровесников и того, чего ждали от нынешних надзирателей.
Твоя жизнь – жизнь квинси, тебе не принадлежит. Жизнь – квинси.
Гордость – гордость квинси.
Гордость - желание считать себя самостоятельной и единственной причиной всего хорошего, что есть в тебе и вокруг тебя. Гордость квинси – что это? Чем же отличается гордость квинси от гордости простого человека, радующегося своим успехам в школе, на работе, неважно где и когда, важно то переполняющее чувство удовлетворения и радости, ощущение необыкновенной теплоты, внутреннего света, лучей, ласкающих кожу – гордости.
- Кем ты хочешь стать?
-Квинси.
Кто это, квинси? Осколок, унесенный течением времени.
Стремиться стать частицей того, чему не суждено вернуться, никогда не поднимать глаз и всматриваться в пожелтевшие от времени страницы прошлого. Но кто-то винит того, кто смело устремился вперед, осознал – здесь и сейчас реальность. Другой поглощен повседневностью и не знает, зачем хранить память о прошлом, дать ей умереть – куда лучше.
Ишида Урью – квинси!
Но на обеих дорогах – пустота. В одном случае она наступит гораздо раньше. Страшась этого можно выбрать длинный путь, прихотливо огибающий острые камни, скрытые быстрым потоком жизни, день за днем штурмующим берег, медленно подмывающим кладку. И неизвестно, какой выбор принесет больше страданий.
Потому что нельзя отделять понятие «квинси» от другого, более важного слова – «человек». Прежде всего следует быть человеком.
Урью повертел в руках книжку, придирчиво, с раздражением разглядывая жирного синего кота, с глупейшим выражением на морде, попробовал согнуть по обложке. Бросил на стол. По возвращению можно подарить Иноуе-сан, она без ума от подобных вещей.
Почему он собирается помочь Куросаки?
В мире бесконечное множество дорог, и все они к услугам человека. Простого человека. То, что в тебе течет часть древней и благородной крови, не закалит твой характер, не даст необходимых знаний, не научит обращаться с людьми. Сила квинси лишь приятное дополнение к характеру и разуму, который каждый человек воспитывает в себе сам.
Ишида - очень умный человек. Он понимает, что никто не отвечает за действия другого, каждый имеет право сделать свой выбор. Случайный человек не отвечает за встречу , произошедшую много лет назад. По одному человеку нельзя судить о расе, воспитавшем его обществе, даже семье. Потому что все люди разные и Урью видит разницу между Кучики и набросившимся на них недотепой.
Но в каждом случае есть исключение из правил. По нему, Ишиде Урью, последнему квинси, будут судить весь род. А каким поступком можно запятнать себя более, чем не оказать помощи нуждающимся? Разве хватило бы у кого-нибудь безумия раз упомянуть гордость квинси после этого?
Или же, по спине пробегает приятный холодок, у него совсем иные причины, о которых Ишида вспоминает каждый раз, когда болят не зажившие ребра или кто-то в толпе задевает его руку, покрытую бордовыми синяками, когда смотрит в зеркало, готовясь содрать пластырь с виска. Желание поквитаться. Показать, чего он стоит на самом деле, что произошедшее – досадное недоразумение, он не был готов, растерялся. Горечь и позор сражения, проигранного всухую. Древний враг, сразить которого – долг, обязанность и честь для любого квинси. Именно это тревожит его «гордость рода». Урью знает, он очень честолюбив, и честолюбивость его прячется под маской холодности и заботливости. Где-то в душе, в глубине, Ишида все еще помнит легенды и следует глупым балладам, иначе он вряд ли бы встал на пути двоих шинигами. Его ли дело?
Может быть, ему все равно, что случится с шинигами Кучики. Но то, что будет с его друзьями, людьми, к которым он испытывает симпатию, пусть и смешанную с пренебрежением, это важно. Так же , как и он сегодня ухаживал за старинным дедовым шкафом, натирая петли и бережно отмывая стекла, они оттерли гордость. Настоящую гордость, поблескивающую в душе золотым сиянием. Гордость за других, гордость за то, что тебе есть что защищать – ты нужен и жизнь твоя не пуста, кто-то знает о тебе. За то, что кто-то доверился тебе, кто то беспокоится о тебе. Два последних– самое главное. А то, что это несносный грубиян, до безумия гордая девица, наивная и бесполезная девица, это уже мелочи, не заслуживающие внимания.
Как бы то ни было, у него всего два пути – идти вперед или остаться. И оба его желания связаны с шагом вперед. В конце концов разобраться можно будет позднее. Как человек, он хочет помочь и защитить своих друзей, как человек, хочет показать себя и смыть оскорбление. Причины, заставляющие его отправиться в иллюзорный мир мертвецов, очень человечны.
Ишида Урью - квинси. Но нужно запомнить одно, совершенно иное..
Прежде всего - человек.
---
*- Золотая неделя – время недельных праздников в Японии. Праздники золотой недели включают в себя: День зелени, День конституции, День народного отдыха, праздник мальчиков. В День зелени принято сажать деревья, в День народного отдыха выпускают феерверки, а во время праздника мальчиков детям мужского пола дарят гирлянды или подвески изображающие карпов.
** - Дораэмон –знаменитое аниме и имя главного героя этой серии – синего кибернетического кота. Изображение героя находится здесь : i21.tinypic.com/9bfwoy.gif.
Бета: Mister_Key
Отказ: Герои и мир принадлежат Кубо Тайто.
Категория: джен
Пейринг: отсутствует
Рейтинг: G
Жанр: agnst
Примечание автора: процесс редактирования не определен.
Кат.В жизни каждого есть ситуации, о которых лучше не вспоминать и вещи, которые постоянно о них напоминают.
Теплое, все еще набирающее силы, но уже начинающее припекать солнце, несмотря на стеклянную преграду, пронзало комнату сотнями тончайших копий, забрасывая десятки пылающих огненных ядер. Скользящие лучи наполняли комнату густым и ослепляющим золотом тысяч маленьких огней – светом, отражающимся от бессчетных пылинок, слетевших с книжных полок. Они нехотя, медленно оседали на пол, словно осознавая, как только они прикоснутся к земле, иллюзия и очарование, порожденные игрой света, исчезнут, и волшебные фонари превратятся в частицы серой грязи.
Во время Золотой недели* полагается высаживать деревья, чтобы через много лет, проходя мимо цветущего парка, остановиться на мгновение, посмотреть на зеленое море и оживить в памяти день, разделенный с нынешним годами.
« В тот год была такая же ранняя весна.»
Бережно вырезать из тонкой ткани ярких рыб, а после наблюдать, как стая речных самураев, только что созданных тобой воинов, преодолевает сопротивление ветра. И через много лет, найти в ящике стола аккуратно сложенную струящуюся материю, такую же яркую, как и в тот день.
«В тот день стоял полный штиль, поэтому мы натянули леску меж двух столбов за домом и тканевые карпы висели тяжелыми тушками, будто удачный улов, вялящийся на солнце.»
«…мы с отцом когда-то запускали фейерверки!»
«… мама подарила мне куклу.»
«В прошлом году мы с семьей ездили в Осаку, и ты знаешь…»
А те, у кого ничего нет, смотрят в окно и листают страницы.
А еще можно убраться в квартире, ведь кроме него некому мыть окна, оттереть пол, выгнать забившегося между рам паука, с изумлением рассматривать колтуны пыли, извлеченные из под кровати, с удивлением обнаруживать давно пропавшие вещи.
Яркий свет вспыхивал на стеклах, заставляя морщить лоб, прикрываться рукой и зажмуривать глаза. Чтобы что-то увидеть, нужно смотреть из тени. Ишида сидит на полу, изменив любви к чистоте и аккуратности, не замечая как хлопья мягкой пыли оседают на черные брюки. Он зачарованно листал страницы.
Урью считал себя взрослым, жестким, трезвомыслящим человеком, лишенным сантиментов, он и был им, доказывая это ежедневно. Все делал сам. Но поступил, как и большинство гораздо более взрослых людей, в поисках игрушек для своих отпрысков, распечатавших коробки с чердака, где лежит их детство. Вскрывают пакеты, плотно запечатанные матерями, теребят плюш, крутят ножки игрушечных человечков.
Игрушек у Урью почти не было. Как-то отец купил ему железную дорогу, с черным паровозом, с яркими, красными подшипниками и ослепительно блестящими серебристыми шатунами. тянущим за собой десяток реалистичных вагонов – расписной ресторан, фуры с углем, грузовой отсек и пассажирские вагоны. Поезд ехал по кругу, громко гудя взбирался на горку, заезжал под мост… а Ишида младший в это время вышивал «Q» на папином платке. Рюкен хмурился и смеялся, а на следующий День Рождения подарил ему то, что Урью сейчас бережно держал в руках.
Куросаки, зашел в начале недели, всем своим видом выражая недовольство, и нарочито грубым голосом позвал Ишиду в мир красочных цветов, распускающихся на небе, зеленых крон, дрянных флажков, напечатанных на глянцевой бумаге и бьющихся на ветру атласных карпов.
Прошлым вечером звонила Иноуе-сан, несла несусветный и очаровательный вздор, который перестаешь воспринимать уже через пару минут, а говорила она много. Заботливым, но немного рассеянным голосом справилась о его делах, не скучает ли Исида-кун? Еще было что-то насчет фасоли и шоколада, лука и любимой еды, не хочет ли он отведать ее стряпни завтра вечером. Ишида вежливо отказался, сославшись на несуществующих друзей и несуществующие планы. Он любил мисо из макрели и терпеть не мог лук, фасоль и наивные кулинарные потуги. Позже он всерьез подумывал перезвонить, ведь у Орихиме нет ни матери, ни отца, только ее заколки. Они могли бы вместе посмотреть «Бура-Рей» и поужинать в дешевом кафе, разнаряженному к празднику.
Но, отвечая на оба приглашения, Урью растерянно тер переносицу рукой и поправлял очки. Разумеется, он отказался.
Книги, бумага не слишком хорошего качества, черно-белые, но обильно украшенные иллюстрациями страницы без целлулоида. Мальчик даже удивился подобному подарку и украдкой, беспокойно, оглядывал отца. Он уже знал, как зарабатываются деньги и чем грозит их отсутствие. Впрочем, Урью был сообразительным ребенком, он и внимательно пролистал небольшой, богато оформленный том. И обиженно отложил книгу в сторону, ненужная ему вещь. Как будто тебе на Рождество дарят новые носки, вещь необходимую, обыденную, не приносящую радости и скрывающую за собой лишь желание сэкономить деньги. По разным причинам, конечно же, но обида, разочарование и ощущение обмана и неправильности происходящего от этого не проходят.
Позднее казалось, что Рюкен ждал многого, делая сыну подобный подарок. Месяц спустя он, с необычайно серьезным лицом пытался расспрашивать Урью о прочитанном, о записанных на страницах людях, обсуждать изложенное, дожидался ответа и ничего не услышал.
Урью играл с соседскими детьми, лазал через заборы, воображал шалаш в ветвях поваленного дерева, убегал, нажав на звонок местной управы, десятки раз скрывался а однажды был пойман. Штопал разодранных, печально смотревших черными бусинами плюшевых медведей всех цветов и размеров, которых приносили ему со всего двора: « Ишида-кун не станет ругать за оторванную лапу!» Помогал деду с домашними делами, изумленно распахнув глаза, жадно слушал рассказы о навсегда потерянном прошлом, постепенно становившиеся легендами. А книги стояли на полке, за стеклом, и у него не было времени да и желания, чтобы потратить время на них.
Ишида младший очень расстроил отца. Позже тот тихо говорил с дедом за закрытыми дверями о том, что то Сокен испортил его сына, рассказывая никчемные рыцарские баллады, ребенок растет сам по себе, дурное влияние, о самом Сокене, о семье, которой нет, делах, на которые стоило бы обратить внимание. Говорили допоздна, пока отец не хлопнул дверью в расстроенных чувствах, проявлять которые он крайне редко себе позволял, а дедушка с бесцветным, ничего не выражающим лицом еще долго смотрел на дверь. Это подсказывало, случилось что-то серьезное.
На следующий день Рюкен с улыбкой вручил Урью книжку «Дораэмон** научит тебя читать». Отец сказал: « Тебе пора учиться». Но Урью уже давно умел читать. Мальчику еще никогда не было так стыдно. Теперь он редко видел отца.
Когда ты, последний листьев на ветви могучего, умершего дерева, возвышающегося над лесом безжизненным остовом, сквозь сухие, голые ветки сможешь увидеть буйство зелени молодого рода соседа. Изредка вдыхать свежесть, принесенную ветром, но каждый день дышать стоячим затхлым воздухом. Как будто ты находишься у постели умирающего, воздух пропитан едва слышимой гнильцой, за окном светит солнце и продолжается день, никому нет дела до того, что творится в твоем доме. А когда твой пожухший сосед неожиданно отрывается от ветки и медленно, постепенно скрываясь от глаз за зеленью, исчезает навсегда. Тогда же ходит последний, кто мог бы понять твои мысли и чувства.
Ишида видел что-то в корне неправильное в том, что делал его род, это «что-то» было во сто крат хуже жестоких иллюзий, предлагаемых шинигами, вечного голода холлоу, бесконечной борьбы снявших маску. «Что-то», не дававшее надежды на встречу, «что-то», что делало жизнь невыносимо яркой, а ее конец ужасающим кошмаром, которого не дано избежать. А сама жизнь лишалась смысла. Это во имя, для кого-то? Но умершим от этого не станет легче. И тем людям, самым разным, которые верят в сказанное: «Я буду ждать вас и мы обязательно встретимся.»
Ты живешь там, где на тебя возлагают большие надежды и ждут куда большего, чем от твоих ровесников и того, чего ждали от нынешних надзирателей.
Твоя жизнь – жизнь квинси, тебе не принадлежит. Жизнь – квинси.
Гордость – гордость квинси.
Гордость - желание считать себя самостоятельной и единственной причиной всего хорошего, что есть в тебе и вокруг тебя. Гордость квинси – что это? Чем же отличается гордость квинси от гордости простого человека, радующегося своим успехам в школе, на работе, неважно где и когда, важно то переполняющее чувство удовлетворения и радости, ощущение необыкновенной теплоты, внутреннего света, лучей, ласкающих кожу – гордости.
- Кем ты хочешь стать?
-Квинси.
Кто это, квинси? Осколок, унесенный течением времени.
Стремиться стать частицей того, чему не суждено вернуться, никогда не поднимать глаз и всматриваться в пожелтевшие от времени страницы прошлого. Но кто-то винит того, кто смело устремился вперед, осознал – здесь и сейчас реальность. Другой поглощен повседневностью и не знает, зачем хранить память о прошлом, дать ей умереть – куда лучше.
Ишида Урью – квинси!
Но на обеих дорогах – пустота. В одном случае она наступит гораздо раньше. Страшась этого можно выбрать длинный путь, прихотливо огибающий острые камни, скрытые быстрым потоком жизни, день за днем штурмующим берег, медленно подмывающим кладку. И неизвестно, какой выбор принесет больше страданий.
Потому что нельзя отделять понятие «квинси» от другого, более важного слова – «человек». Прежде всего следует быть человеком.
Урью повертел в руках книжку, придирчиво, с раздражением разглядывая жирного синего кота, с глупейшим выражением на морде, попробовал согнуть по обложке. Бросил на стол. По возвращению можно подарить Иноуе-сан, она без ума от подобных вещей.
Почему он собирается помочь Куросаки?
В мире бесконечное множество дорог, и все они к услугам человека. Простого человека. То, что в тебе течет часть древней и благородной крови, не закалит твой характер, не даст необходимых знаний, не научит обращаться с людьми. Сила квинси лишь приятное дополнение к характеру и разуму, который каждый человек воспитывает в себе сам.
Ишида - очень умный человек. Он понимает, что никто не отвечает за действия другого, каждый имеет право сделать свой выбор. Случайный человек не отвечает за встречу , произошедшую много лет назад. По одному человеку нельзя судить о расе, воспитавшем его обществе, даже семье. Потому что все люди разные и Урью видит разницу между Кучики и набросившимся на них недотепой.
Но в каждом случае есть исключение из правил. По нему, Ишиде Урью, последнему квинси, будут судить весь род. А каким поступком можно запятнать себя более, чем не оказать помощи нуждающимся? Разве хватило бы у кого-нибудь безумия раз упомянуть гордость квинси после этого?
Или же, по спине пробегает приятный холодок, у него совсем иные причины, о которых Ишида вспоминает каждый раз, когда болят не зажившие ребра или кто-то в толпе задевает его руку, покрытую бордовыми синяками, когда смотрит в зеркало, готовясь содрать пластырь с виска. Желание поквитаться. Показать, чего он стоит на самом деле, что произошедшее – досадное недоразумение, он не был готов, растерялся. Горечь и позор сражения, проигранного всухую. Древний враг, сразить которого – долг, обязанность и честь для любого квинси. Именно это тревожит его «гордость рода». Урью знает, он очень честолюбив, и честолюбивость его прячется под маской холодности и заботливости. Где-то в душе, в глубине, Ишида все еще помнит легенды и следует глупым балладам, иначе он вряд ли бы встал на пути двоих шинигами. Его ли дело?
Может быть, ему все равно, что случится с шинигами Кучики. Но то, что будет с его друзьями, людьми, к которым он испытывает симпатию, пусть и смешанную с пренебрежением, это важно. Так же , как и он сегодня ухаживал за старинным дедовым шкафом, натирая петли и бережно отмывая стекла, они оттерли гордость. Настоящую гордость, поблескивающую в душе золотым сиянием. Гордость за других, гордость за то, что тебе есть что защищать – ты нужен и жизнь твоя не пуста, кто-то знает о тебе. За то, что кто-то доверился тебе, кто то беспокоится о тебе. Два последних– самое главное. А то, что это несносный грубиян, до безумия гордая девица, наивная и бесполезная девица, это уже мелочи, не заслуживающие внимания.
Как бы то ни было, у него всего два пути – идти вперед или остаться. И оба его желания связаны с шагом вперед. В конце концов разобраться можно будет позднее. Как человек, он хочет помочь и защитить своих друзей, как человек, хочет показать себя и смыть оскорбление. Причины, заставляющие его отправиться в иллюзорный мир мертвецов, очень человечны.
Ишида Урью - квинси. Но нужно запомнить одно, совершенно иное..
Прежде всего - человек.
---
*- Золотая неделя – время недельных праздников в Японии. Праздники золотой недели включают в себя: День зелени, День конституции, День народного отдыха, праздник мальчиков. В День зелени принято сажать деревья, в День народного отдыха выпускают феерверки, а во время праздника мальчиков детям мужского пола дарят гирлянды или подвески изображающие карпов.
** - Дораэмон –знаменитое аниме и имя главного героя этой серии – синего кибернетического кота. Изображение героя находится здесь : i21.tinypic.com/9bfwoy.gif.
-
-
22.01.2008 в 21:34Ишида, он такой -__-
-
-
22.01.2008 в 23:21Да это самая лучшая похвала, которая только может быть.
В тексте нет неувязок?
А вот одна яойная тетечка написала в обзоре, что это картон и нуднятина. Тогда я начал сомневаться - может и правда так? Или ей нужен яой?
Пойду для Гали по гиассу напишу.
-
-
22.01.2008 в 23:36По-моему, очень хорошо. Неувязок не нашла.
-
-
22.01.2008 в 23:44Да у себя в дневнике. Кто - не помню, давно было.
А я вот сегодня был в старбаксе.
-
-
22.01.2008 в 23:47И как?) Вкусный кофе?
-
-
22.01.2008 в 23:59С Лотереи.
Soma Peiris Я кофе не люблю, но хотел, чтобы мне что-нибудь написали на стаканчике.
-
-
23.01.2008 в 00:12Тебе написали Аллелуя Хаптизм?)) У меня есть стаканчик с Лелушем.
-
-
23.01.2008 в 00:15Нет. Т_Т
Счас запощу фотку.